Показано с 1 по 2 из 2

Тема: Т. МУТАЛИЕВ. ИЗ ИСТОРИИ БОЕВОГО ПРОШЛОГО ИНГУШЕЙ

  1. #1
    Постоялец
    Регистрация
    30.09.2012
    Сообщений
    649
    Поблагодарил(а)
    357
    Получено благодарностей: 1,019 (сообщений: 495).

    Т. МУТАЛИЕВ. ИЗ ИСТОРИИ БОЕВОГО ПРОШЛОГО ИНГУШЕЙ

    Подлинные свидетельства прошлого, дошедшие до нас из глубины веков и тысячелетий, дают нам твёрдые основания утверждать, что мирнный созидательный труд наших предков всегда сопровождался необходимостью его надёжной защиты. Такое сочетание предопределялось самим географическим расположением Кавказа, стратегическое значение которого состоит прежде всего в том, что он является проходом, соединяющим Европу и Азию, обеспечивающим выход на мировые просторы. Поэтому столь же древней и богатой является военно-политическая история народов Кавказа и ингушского народа в их числе.
    В новейшей истории Кавказа, пожалуй, самым колоритным военным соединением являлась Кавказская туземная конная дивизия, чуть ли не с первых дней своего существования – с осени 1914 года, в дополнение к своему официальному названию получившая неофициальное – «Дикой дивизии». Однако, если вначале в это название вкладывалось впечатление о своеобразном отношении её рядового состава к военно-уставным требованиям, то с первых боевых отличий дивизии её неофициальное название наполнилось подлинным уважением соратников по оружию в Русской армии и столь же подлинным страхом и даже ужасом, наводимым ею на противника.
    Формирование КТКД было продолжением практики создания иррегулярных воинских формирований из горцев Северного Кавказа, сложившейся как система в первую треть XIX века. Первой подобной частью являлся Кавказский конно-горский полк, созданный в середине 30-х годов XIX века по инициативе генерал-фельдмаршала И.Паскевича. Полк дислоцировался в Варшаве, в 1849 году принял участие в Венгерском походе русских войск. Расформирован в 1856 году. В его составе служило в общей сложности до сорока ингушей, для которых, как и для других горцев, он являлся заметной кузницей первых офицерских кадров.
    Отдельные горские формирования (в виде конных сотен) создавались для участия в Крымской войне 1853-1856 годов. В русско-турецкую войну 1877-1878 годов в составе Терско-Горского конно-иррегулярного полка Ингушский дивизион под командованием подполковника Бунухо Базоркина и ротмистра Николая Альдиева заслужил высшую воинскую награду русской армии – Георгиевский штандарт. В русско-японской войне 1904-1905 годов в составе Терско-Кубанского конного полка высокую боевую репутацию обрела Ингушская конная сотня под командованием войскового старшины Эльберта Нальгиева.
    Летом 1914 года в связи с обозначившейся войной стран Антанты против германо-австрийского военного блока, на Северном Кавказе приступили к формированию Кавказской туземной конной дивизии в составе шести полков, каждый из которых был четырёхсотенного состава. Полки получили свои названия по признаку этнической принадлежности личного состава: Кабардинский и 2-й Дагестанский (1 бригада), Татарский (Азербайджанский) и Чеченский (2 бригада), Ингушский и Черкесский (3 бригада).
    Принцип формирования личного состава рядовых (нижних чинов), как и во всех предыдущих случаях, был основан на добровольном призыве. Всадники на общественный счёт обеспечивались лошадьми, обмундированием, амуницией и традиционным горским оружием – шашками и кинжалами. Винтовки выдавались казённые. Всадникам выплачивалось жалование в размере двадцати рублей, вахмистрам – по сорок рублей, старшим урядникам – по тридцать пять рублей, урядникам – по тридцать рублей.
    Штаты дивизии и унифицированный штат полка были утверждены императором 16 августа 1914 года.
    Офицерский состав полка насчитывал двадцать два человека. Строевых нижних чинов было четыреста восемьдесят всадников, а вместе с нестроевыми (обозными, писарями, денщиками и т.д.) – шестьсот сорок три человека.
    Формирование дивизии преследовало следующие отчётливо выраженные цели:
    Политическая цель – необходимо было показать миру, что непокорные в прошлом горцы стали ревностными защитниками России. Именно для подчёркнутого обозначения этой идеи командовать дивизией был назначен родной брат царя великий князь генерал-майор Михаил Романов. Этим же объясняется присутствие большого количества представителей высшей российской и кавказской знати в офицерском составе дивизии.
    Военная цель – организаторы подчёркивали пользу использования в военных целях прекрасных боевых качеств горцев, прирождённых воинов и наездников.
    Полицейско-административная задача – начальник Терской области генерал-лейтенант Флейшнер настойчиво напоминал о необходимости удаления на Западный фронт « наиболее беспокойной части местного населения» с учётом того, что намечается участие Турции в войне против России. Однако на практике эта задача была реализована далеко не в той форме и степени, в какой это планировалось начальством.
    Создание Ингушского конного полка завершилось к октябрю 1914 года. Недостатка в добровольцах не было, и это потребовало довольно тщательного отбора всадников. Одним словом, служить в полку было делом престижным. Ингушский полк в дивизии был единственным, который на войну выступил со своим знаменем – Георгиевским штандартом, заслуженным Ингушским конно-иррегулярным дивизионом за участие в войне 1877-1878 годов. Все остальные полки до марта 1915 года, когда им были вручены простые полковые знамёна (и ингушам в их числе), знамён не имели. Ингушский же полк в дополнение к полковому знамени вывозил в строй в качестве почётного знамени названный нами Георгиевский штандарт, как свидетельство доблести и отваги своих дедов и отцов.
    В войну дивизия вступила в ноябре 1914 года в составе 8-й армии генерал-адъютанта Брусилова. До конца войны попеременно входила в состав 2, 3 и 4 конных корпусов. Большую часть войны провела в 9-й армии генерала Лечицкого на Юго-Западном фронте и лишь несколько месяцев (зима 1916-1917 гг.) – на Румынском фронте.
    Современники, и военные специалисты в первую очередь, давали очень высокую оценку боевым качествам полков «Дикой дивизии». Особенно выделялся ими факт шестнадцать конных атак частей и подразделений дивизии только в одном 1916 году, кстати, самом насыщенном, боевыми победами русской армии за всю войну, достигнутыми в основном войсками Юго-Западного фронта под командованием генерал-адъютанта Брусилова.
    В дни знаменитого летнего Брусиловского прорыва русской армии дивизия была придана в поддержку войскам 41-го армейского корпуса, находившегося в авангарде наступающих армий. Здесь 5-го июля 1916 года всадники и офицеры Ингушского конного полка покрыли свои знамёна неувядаемой славой. В этот день с раннего утра части корпуса прорвали оборону противника. Не взятым оставалось лишь упорно обороняемое немцами в центре фронта корпуса селение Езержаны. В ходе двух атак на него не добились успеха и понесли большие потери полки Заамурской пехотной дивизии.
    После очередной неудачи этих полков командир 3-ей бригады кавказцев генерал-майор Гагарин бросил на село в неожиданную для противника в атаку 4 сотни Ингушского конного полка. Цитирую изложение хода атаки по официальному приказу, изданному 25 июля 1916 года:
    «Доблестные 1, 2 и 3 сотни ингушей, пройдя на рысях справа посотенно цепи заамурцев, лихо развернулись в боевую лаву, – отмечено в приказе. – Уступами вправо и влево от шоссе под командою подполковника Абелова, имея в головном уступе 1-ю сотню штабс-ротмистра Баранова, в правом уступе сотню ротмистра Апарина, в левом – штабс-ротмистра Султана Бек-Борова, а за центром 4-ю сотню поручика Крым-Султана Базоркина, руководимый своим командиром подполковником Мерчуле, полк со свойственной ему удалью кинулся в атаку под ружейным, пулемётным и артиллерийским огнём германцев, отчаянно защищавших селение Езержаны…
    Порыв ингушей вызвал восторженное «Ура!» доблестных Заамурских полков, перешедших за ингушами в решительное наступление.
    Первой врубилась в передовые немецкие ряды и, переколов их пиками, ворвалась в Езержаны в 7 ½ часов вечера ингушская сотня штабс-ротмистра Баранова, правее её сотня ротмистра Апарина и за ними сотня поручика Базоркина. Сотня же штабс-ротмистра Бек-Борова бросилась на высоту, откуда противник поражал фланговым огнём нашу атакующую лаву и куда пытались спасаться отступающие из селения Езержаны немцы.
    Несмотря на упорное сопротивление немцев на каждом перекрёстке улиц, во дворах и в домах, откуда их пришлось выбивать огнём и даже кинжалами, всё же к восьми часам с помощью заамурцев селение Езержаны было окончательно в наших руках. Лишь только вошли в село передовые цепи заамурцев, ингуши бросились преследовать немцев, отступивших из деревни к северу. Здесь были замечены вдали, взятая на передки, батарея орудий, на которую и налетели ингуши. Сопротивлявшееся прикрытие батареи было частью перерублено и переколото. Прислуга, обрезов постромки, ускакала. Пять тяжёлых шестидюймовых, совершенно исправных орудий с угломерами и зрительной трубой и двадцатью зарядными ящиками было взято ингушами, кроме того пленными – сто девять человек.
    Преследование разбитых германцев прекратилось с наступлением полной темноты. Пали смертью храбрых в лихой атаке командующий сотней поручик Крым-Султан Базоркин и девятнадцать всадников, скончалось от полученных ран ещё восемнадцать ингушей. «Вечная память храбрым джигитам!» – писал в своём приказе по дивизии генерал-лейтенант Дмитрий Багратион.
    В результате этой блестящей атаки были разбиты считавшиеся отборными германскими частями 460ой и 58-ой Прусские пехотные полки.
    Столь подробного внимания этот подвиг ингушских воинов заслуживает по всем канонам. Оценка и значение этой атаки ярко были изложены в приказе по 41-му армейскому корпусу и в сообщении Штаба Верховного Главнокомандующего, помещённого в № 190 газеты «Русский инвалид» – официозе Военного министерства России. Атака ингушей явилась, пожалуй, самым громким успехом не только «Дикой дивизии», но и одним из наиболее заметных дел русской кавалерии в этой войне. Здесь уместно вспомнить, что столь же широкую известность получила конная атака против батальона турецкой пехоты, совершённая Ингушским конным дивизионом в ноябре 1877 года в Болгарии в период русско-турецкой войны 1877-1878 годов. Тогда этот редкий пример успешной атаки кавалерии против пехоты стал предметом изучения военной науки и вошёл в труды по тактико-оперативному использованию кавалерии против пехоты во встречном бою.
    Возвращаясь к основной теме статьи, необходимо отметить, что история Ингушского конного полка весьма богата примерами личного мужества и отваги, верности присяге, долгу и боевому товариществу, пониманием чуть ли не каждым всадником, что за его действиями стоит честь и репутация родной семьи, своей фамилии и целого народа. И в этом прежде всего непреходящая ценность жизни и подвигов этих людей, содержащих в себе большие потенциальные возможности не только для военно-патриотического воспитания, но и духовно-нравственного совершенствования современной молодёжи.
    Даже первичное обращение к истории этого полка способно укрепить в этом убеждении. Только движимые подобными чувствами могли десятки простых ингушских парней за полтора-два года стать полными Георгиевскими кавалерами и получить чин юнкера и офицерский чин прапорщика. Назовём по именам хотя бы некоторых из них. Это Арчак Арчаков, Хаджи –Мурат и Мусса-Хаджи Местоевы, Хадис Аушев, Бота Гагиев, Мурат и Хаджи-Бекир Мальсаговы, Магомед Фаргиев, Батырбек Осканов, Хасултан Евлоев, Магомет Боголов, Асланбек Маматиев, геройски погибший летом 1916 года в одном бою с кавалером золотого Георгиевского оружия штабс-ротмистром Султаном Бек-Боровым, и многие другие всадники и офицеры Ингушского конного полка.
    В чин прапорщика был произведён даже полковой мулла Товбот-Хаджи Горбаков. Не в знак уважения к его священному сану, а вполне заслуженно – за боевые заслуги. Не обязанный по положению ходить в атаки и отбивать неприятеля из окопов, он по доброй воле и вполне профессионально добровольно исполнял и первое и второе. Несколько боевых орденов и медалей, офицерский чин были заслужены им личной храбростью и отвагой. Понятно, что имея такого духовного пастыря, Ингушский полк являл собой не часто встречающийся случай весьма удачного дополнения боевой службы не формально воспринимаемой духовно-воспитательной работой среди личного состава.
    Отличительная особенность «Дикой дивизии» состояла также и в том, что она в числе немногих соединений и частей сохранила военный порядок и высокую боеспособность после февральской революции 1917 года. Именно поэтому 9 июля 1917 года в дивизию пришла телеграмма от командующего Юго-Западным фронтом генерала Корнилова следующего содержания:
    «По случаю Священного праздника Курбан-Байрам передайте от меня боевой привет офицерам и всадникам вашей доблестной дивизии, покрывшей себя новой славой в боях у Калуша и Новица. Положение на фронте 11-й армии таково, что мне нужна там беззаветная доблесть, твёрдость в исполнении долга и несокрушимая мощь доблестных полков дивизии. Я твёрдо верю, что, забыв усталость, она двинется, не ожидая конца праздников, в указанный ей район, чтобы помочь мне восстановить положение на фронте 11-й армии».
    Дивизия не обманула ожиданий знаменитого генерала. Она внесла решающий вклад в дело устранения паники и начавшихся в г.Калуш диких погромов и грабежей отступавших войск, случившихся в результате позорного провала в ходе июньского наступления на фронте.
    Однако дивизия не позволила втянуть себя в политическую авантюру, связанную с корниловским мятежом августа-сентября 1917 года. Брошенная в числе корниловских войск на Петроград, она в последний момент отказалась от участия в непродуманных и дурно пахнувших политических маневрах верхов России и не запятнала своей чести кровью рабочих и солдат столицы. Причём ближе всех к Петрограду подошёл Ингушский конный полк, шедший в авангарде дивизии и первым отказавшийся пролить кровь своих соотечественников. Командир Ингушского полка полковник А.Котиев, накануне сменивший полковника Мерчуле, не только не допустил расправы над матросской делегацией Петрограда, но и самолично водрузил на место демократический красный флаг, сорванный на одной из станций.
    Так закончилась фронтовая жизнь дивизии и Ингушского конного полка.
    Думаю, уместным будет здесь назвать, кроме отмеченных выше ингушских офицеров полка, также имена других офицеров-ингушей, составивших его заслуженную боевую славу. Это – ротмистр Гуда Гудиев, поручики Дунда Добриев, Магомет Бекбузаров, Умат-Гирей Куриев, корнеты Измаил Бек-Боров, Дудар Добриев, Султан Долтмурзиев, Созырко Мальсагов, подпоручики мусса Аушев, Кагерман Дудаев, Эльмурза Гулиев, Алисхан Плиев, прапорщики Бексултан Бекмурзиев, Магомет-Султан Дахкильгов, Арсануко Добриев (в полку служили офицерами два его сына и племянник), Беслан и Зураб Маршани и другие.
    Кавалерами самого почётного среди российских офицеров Ордена Святого Георгия и золотого Георгиевского оружия стали ингуши-генералы Сосланбек Бекбузаров, Сафарбек Мальсагов, Эльберт Нальгиев, Тонта Укуров, полковник Асланбек Котиев, подполковник-артиллерист Касим Долгиев, поручики Крым-Султан и Николай Базоркины, подпоручики Асланбек Маматиев, Эльмурза Гулиев, Созырко Мальсагов и другие.
    С проявлением лучших национальных черт в тот период связаны не только имена мужчин, но и имена ингушских женщин. Здесь можно сослаться на один очень яркий документ, связанный с именем жительницы села Барсуки Нати Котиевой (в девичестве Оскановой). Речь идёт о прошении, направленном ею императорскому наместнику на Кавказе великому князю Николаю Николаевичу Романову в декабре 1915 года.
    «Ваше императорское высочество, – обращается она. – Сын мой, штабс-ротмистр Осетинского конного дивизиона Зубаир Котиев, 5-го мая сего года на Австрийском фронте геройски отдал жизнь свою за царя и Отечество. Геройская смерть старшего сына за столь великое дело в переживаемый родиной тяжёлый момент побудила меня и последнего единственного сына своего Магомета Котиева благословить на великое дело, на брьбу с врагом. Горя желанием быть в рядах нашей славной армии и отомстить за смерть своего брата, он, Магомет, добровольно оставил службу учителя в Ордубадском высшем начальном училище и поступил в Тифлисское военное училище, дабы получить надлежащую военную подготовку и вступить в ряды воинов. Моё желание, посылая последнего сына, чтобы он, Магомет, был в той же третьей Кавказской казачьей дивизии, где служил и покойный сын мой Зубаир…»
    Величие духа и нравственная глубина материнского и гражданского подвига этой простой ингушской женщины во всей полноте раскрылись после того, как стало известно, что Зубаир, не был её родным сыном, а мстить за его гибель она отправляла своего единственного и неженатого сына. Аллах был милостив к этой великой женщине. Сын её вернулся живым, продолжил общественно-политическую деятельность. Отторгнутый политическими катаклизмами от Родины, этот незаурядный человек до конца своей жизни боролся в эмиграции за судьбу своего народа, депортированного с Кавказа.
    После знакомства с этим негромким и забытым, к сожалению, подвигом ингушской женщины Нати Котиевой-Оскановой меня много лет согревает мысль о том, что не может не иметь будущего народ, у которого были и есть такие женщины.
    Возвращаясь к Ингушскому конному полку, через службу в котором прошло не менее двух тысяч ингушей, хотелось бы отметить, что после прибытия осенью 1917 года на родину, в период революционных катаклизмов, он стал надёжным щитом, прикрывшим свой народ от многих кровавых бед, его всадники и офицеры явились основой для многих отрядов и частей, принявших участие в гражданской войне. И в этом состоит его большая заслуга перед Ингушетией, Кавказом и Россией.
    Как и другие национальные полки, он прекратил своё существование в марте 1918 года после установления советской власти на Тереке. Однако его лучшие воинские традиции получили своё развитие в ратных подвигах наших земляков в годы Великой Отечественной войны. Прямыми наследниками славных воинов полка являются Герои Советского Союза и России Ширвани Костоев, Ахмет Мальсагов, Мурат Оздоев, Суламбек Осканов, первый президент Ингушетии Руслан Аушев, генералы Магомед Султыгов, Мусса Цечоев, полковник Евкуров и другие лучшие ингушские генералы и офицеры Вооружённых сил России.
    Конечно же, славные традиции нашего народа, присущие ему черты уважения к своему прошлому, способности к созидательному труду, защите своего народа, республики и страны намного шире, разнообразнее и глубже, чем это удалось отразить в небольшой статье. Учитывая всё это, акценты были расставлены на той части нашей истории, которая, как представляется, наиболее созвучна задачам сегодняшнего дня.
    Сегодня уже очевидно, сколь важно содействовать возрождению и сохранению лучших исторических и культурных, нравственных и духовных ценностей народа. Элементы бездуховности, резкого падения нравственности, участившиеся случаи антиобщественных проявлений, рост преступности, как взаимосопутствующие явления, всё нагляднее проявляются и в нашей республике.
    Думается, что всем нам необходимо с должной ответственностью относиться к тому, что последние столетия самосохранение и развитие нашего народа обусловлено его жаждой создания и развития государственно-организующих форм общественной жизни. Поэтому создание Республики Ингушетия, убеждён в этом, – не только первое по настоящему серьёзное наше достижение новейшего времени, но и вместе с тем – желанная мечта десятков поколений ингушского народа, надежда и опора для тех, кто должен наследовать нам. Больше всего следует остерегаться риторики и громких слов в таком вопросе. Но нельзя не помнить, что никто другой, а мы с вами несём огромную ответственность за судьбу нашей Республики перед ушедшими и будущими поколениями.
    Да, мы нередко, и имея на то достаточно твёрдые основания, ссылаемся на свою нелёгкую и изломанную национальную судьбу. Безусловно, об этом следует помнить. Но если ссылки на превратности судьбы сколь-либо заметно не помогли нам до сих пор, то какие имеются основания уповать на них и впредь?
    Один из выводов, очевидно, лежит на поверхности. Нам необходимо прежде всего рассчитывать на собственные силы. Судьба не любит нытиков, она благосклонна к людям, взращивающим в себе и в окружающих чувство собственного достоинства, способным отсеивать суетное и наносное, видеть историческую перспективу и работать на неё.

    Литературная Ингушетия, 2002, № 2. С. 84-87.

  2. 1 пользователь сказал cпасибо Эжи Ахк за это полезное сообщение:

    Steel (13.12.2012)

  3. #2
    Постоялец
    Регистрация
    30.09.2012
    Сообщений
    649
    Поблагодарил(а)
    357
    Получено благодарностей: 1,019 (сообщений: 495).
    Сформирован 23.08.1914 г., как Ингушский конный полк из добровольцев Ингушей. В составе 4-х сотен.
    По всей вероятности имел обмундирование аналогичное обмундированию Терских казачьих полков. По данным австро-венгерского справочника 'определителя' погоны светло-синие с шифровкой - Ин.. (∼)
    05.10.1914 г. - Выступил в составе составе 3-й бригады Кавказской Туземной конной дивизии на Юго-Западный фронт. (ПКвА61)
    В октябре 1914 г. - сформирована запасная сотня. (ПВГ88)
    26.04.1915 г. - Для полка сформирована запасная сотня второй очереди. (ПВГ311)
    14.09.1915 г. - Для полка сформирована запасная сотня третей очереди. (ПШВГ60)
    21.01.1916 г. - полку пожалован штандарт образца 1900 г. (вместо иконы государственный герб). Штандарт, по всей вероятности, в полк выдать не успели.
    1916 г. - Кавказская Туземная конная дивизия в составе 2-го конного корпуса при 7-й армии. (Юго-Западный фронт)
    Декабрь 1916 г. - Дивизия в составе 7-го кавалерийского корпуса при 4-й армии (Румынский фронт)
    21.08.1917 г. - полк назначен в состав 2-й бригады 2-й Туземной Конной дивизии, во вновь учрежденный Туземный конный корпус. (ПВГ854)
    Сентябрь 1917 г. - Поход на Петроград.
    В октябре 1917 г. - Туземный конный корпус возвращен на Кавказ.

    Историческая справка по Конный частям из Кавказских горцев.

Ваши права

  • Вы не можете создавать новые темы
  • Вы не можете отвечать в темах
  • Вы не можете прикреплять вложения
  • Вы не можете редактировать свои сообщения
  •